Дорогой парадокса - Страница 107

107

Среди прочих незаконченных дел оставалось спасти себя самого из лап колониальной милиции на планете, которая называлась Голиаф. Я помнил, как кто-то, у кого было мое собственное лицо, стоял надо мной в камере, вкалывая мне какой-то наркотик, который должен был вывести меня из квазигипнотического состояния.

Тут снова представилась возможность бросить палку в колесо Парадокса. Мы могли просто решить этого не делать. Теоретически это могло прервать всю цепь событий, которые развертывались с момента этого спасения… но нет. Я не мог устоять перед возможностью протянуть руку своему двойнику в зеркале. В конце концов, он был в тяжелом положении, и, если я ему помогу, он, глядишь, может то же самое сделать для меня.

Но тут существовали свои проблемы. Я вообще не понимал, как мы могли это сделать без того, чтобы возникли нежеланные парадоксы, причем тихо и эффективно. У нас были для этого средства. Ретикулянский жезл, прибор для контроля психики, который мы отобрали у Уилкса на борту «Лапуты», все еще лежал у меня в бардачке. Ясно было, что кто-то использовал этот жезл или такой же для того, чтобы вырубить все отделение милиции.

Но как нам привести все к общему знаменателю и аккуратно воплотить в жизнь?

Ответ пришел тогда, когда Кларк объявил, что космический корабль починился.

– Теперь он в полном порядке. Я проверил его, и он отлично работает.

Мы обсудили операцию по спасению, и Кларк сразу высказал несколько замечательных идей.

– Ничего не стоит приспособить вспомогательные системы корабля к тому, чтобы они продублировали эффект жезла, – сказал он, – если ты хочешь это осуществить именно так.

– Это будет просто здорово, – ответил я, – есть несколько сложностей. Нам придется быть неподалеку, и мы тоже окажемся под воздействием того же самого излучения. Единственное противоядие, которое я знаю, это доза умеренного транквилизатора, а наша аптечка почти пуста.

– А, это не проблема. Я же сказал, что мы можем продублировать этот эффект так, как ты его описал. Это не означает, что нам придется использовать те же самые средства, хотя они могут и быть подобными. Я просто-напросто настрою луч так, что он не будет резонировать с твоим мозговым излучением. Ты окажешься неподвластным лучу и сможешь выполнять свою миссию, как захочешь.

– Ну, тогда все великолепно, – сказал я, потом прищелкнул пальцами. – Нет, совсем не отлично. Тогда и мой двойник окажется неподвластным этим лучам, а история гласит, что он им поддался.

Кларк пожал своими почти несуществующими плечами.

– Ну, а может, немного пренебречь историей? Вселенная не хватится двух-трех исторических фактов.

– Не знаю, – сказал я, почесывая щетину. У меня подходили к концу и бритвенные лезвия тоже. – Ей-богу, не знаю.

– Кларк, – сказал Сэм, – ты должен настроить эту штуковину к моему котелку в такт, и я пойду и сделаю все, что нужно.

– Нет, Сэм. Это не пойдет. Я тебя в отделении не видел.

– Погоди минутку.

Он на миг пошел в кормовую каюту, потом вернулся обратно. Он что-то сделал с волосами – причесался иначе, что ли, или зачесал на сторону. Мне трудно было сказать, что именно.

Зоя посмотрела на него долгим взглядом, потом повернулась ко мне.

– Можно было бы сказать, что вы близнецы.

Я попытался вызвать в памяти сцену спасения, увидеть таинственное лицо, нависшее надо мной. Как мог я не узнать лицо родного отца? Или же я просто не мог заставить себя в то время поверить в такой факт? Может быть, все объясняется тем, что мои воспоминания были не слишком четкими. В конце концов, это воспоминание всегда останется в гипнотическом тумане. Ну и пусть.

– Как насчет транквилизатора? – спросил я.

– Нам он не понадобится, – ответил Сэм.

– Тогда зачем тебе вообще идти? – спросил я.

– Ну, твой двойник нуждается в чем-нибудь, что бы его встряхнуло, – сказал Кларк, – Не знаю, как насчет этого таинственного прибора, но моя техника потребует определенного химического средства, чтобы облегчить состояние того, кто попал под гипноз. Если, конечно, ты хочешь, чтобы твой двойник ходил, говорил и выполнял то, что ему положено.

Да уж, ему будет положено сделать кучу вещей. У нас оставалась только одна ампула сульфата амфетамина. Этого вполне хватит.

И все же оставался вопрос того, как подобраться поближе к отделению милиции, не вызывая кучу проблем-парадоксов. Кларк предложил, чтобы мы подлетели туда в корабле, и мы согласились. Мне не хотелось снова пользоваться обратным временным маршрутом. Кроме того, я чувствовал, что моя связь с Кульминацией все слабеет.

На пыльной планете без названия Кларк выгрузил корабль и надул его до надлежащих размеров. Я загнал в него тяжеловоз, и мы полетели. Мы потратили много времени, пытаясь дать Кларку самые точные временные данные о событии. С помощью Карты Космострады мы смогли как следует указать место, где находилась планета. Голиаф был частью земного лабиринта, и звезда этой планеты была известна астрономам Земли, хотя только по номеру в каталоге. Но мы в конце концов прибыли.

– Так быстро? – спросил я с удивлением, потому что мы едва успели поставить тяжеловоз в грузовой отсек и запереть его.

– Ну, корабль делает все прыжки – переходы – в нуль времени. Да и Голиаф не так далеко, и я сделал все это за один чистый прыжок. – Кларк гордо глядел на нас.

Я смотрел на грязно-бурого цвета планету, которая вращалась под нами. Планета казалась жестокой, неукротимой. Огромное чудище.

– Ну, теперь предстоит искать город, – сказал Кларк, а его туповатые пластиковые пальцы бегали по пульту управления. – А, вот он. Как он называется?

107